В одном магическом мире, где даже младенцы колдуют над тем, чтобы их пеленки оставались сухими, а домохозяйки оперируют заклинаниями у себя на кухне как сковородками, жил-был мальчик. То ли сирота, то ли родители, занятые магическими приворотами и вызыванием духов, его потеряли, не успев родить, но как бы там ни было – вырос он на помойке на окраине мира и помойку эту считал своим домом и ни за какие коврижки не променял бы на дворцы. Дрался за жалкие монетки, ночевал под мостами, все как и у других таких же бродяжек-беспризорников.
И вот однажды, после очередного сражения за подаяние, лежал он на шершавых досках пирса – а город был портовый, хмельной и драчливый – и тихо скулил от боли. Досталось ему крепко от конкурентов за место под солнцем. Солнц, кстати, было два там, и лун тоже – две. Зеленые и рябые, они выходили из-за островерхих крыш города на свой ночной промысел поодиночке, как наемные убийцы, и не было никому от них пощады, и никто не мог скрыться от их изумрудного света…
Впрочем, это не имеет отношения к мальчику.
Мальчик просто лежал на пирсе и смотрел на одно из солнц – второе уже клонилось к закату – когда почувствовал тень. Он повернул голову и увидел человека. Немолодого и одетого в дорогие одежды. И глаза у него искрились как те самые две луны – зеленым беспощадным светом.
- Пойдешь со мной, - сказал человек. И назвал свое имя. Имя это мальчику ничего не сказало, но он поднялся, хотя еще пару минут назад даже и подумать о таком подвиге не мог, и пошел с человеком.
Зато уже через пару-тройку лет это имя говорило мальчику о многом. В том числе и о том, что господин с глазами, до краев наполненными лунным светом, являлся самым могущественным магом в этом мире. Он научил мальчика самым сокровенным тайнам, посвятил в самые тайные обряды, дал мощнейшее оружие и отправлял на битвы с коварнейшими врагами. Боевыми амулетами наш мальчик – впрочем, он вырос, конечно – был обвешан с ног до головы, но самым ценным его амулетом был узкий браслет из черных аметистов. С его помощью он мог поразить любого мага, любую подземную тварь. Просто повернув камни на своей правой руке…
Этому мальчику – а потом юноше, а потом уже зрелому мужчине – даже в голову не приходило, что помимо битв существуют и другие занятия. Он был предан своему покровителю и беспрекословно выполнял все его приказания. И вот в один злополучный день он получил очередной приказ, деловито прошел в свою кладовую, выбрал амуницию в соответствии с заданием, защелкнул черный браслет на правой руке и вышел навстречу врагу. Чтобы в очередной раз вернуться с победой.
И не вернулся…
***
Человек, лежащий на полу в узкой прихожей, оклеенной старыми пожелтевшими обоями, попытался принять вертикальное положение. Четверть часа назад он сполз по стене, оставляя кровавый след на выцветшей бумаге, поверх бледных розочек и листочков. В квартире, куда он пришел, оказалась засада. Но он расправился с нападавшими, хотя, похоже, ценой собственной жизни. И помочь ему было некому.
Того мальчика из волшебного мира он придумал еще в детстве, начитавшись сказок и приключений. И браслет – тоже. Правда, тогда он в камнях не разбирался и слова такого – аметист – не знал. Но уже став взрослым, однажды увидел у какого-то лоточника браслет, показавшийся ему точь в точь тем самым волшебным, мощнейшим амулетом. И он купил его, и носил постоянно на правой руке – как тот придуманный мальчик из детской волшебной сказки. Не обращая внимания на шутки коллег по поводу его бижутерии. Шрам скрывает, объяснял он друзьям. Только не было никакого шрама там, это у придуманного мальчика был шрам на запястье – то ли тварь подземная ему попыталась руку отгрызть, то ли маг – отрубить секирой.
А сейчас он просто лежал в прихожей, тянул затхлый воздух обоими легкими – простреленным в том числе – и изо всех сил пытался встать на ноги…
***
Этих двоих – придумала я. Точнее, сначала я придумала узкий черный браслет. Из аметистов – потому что это мой любимый камень. Потом я представила, как красиво он должен был смотреться на сильной мужской руке. Держащей оружие. А уж потом – появились эти двое, застывшие в своем бесконечном умирании, оставленными своими покровителями и мной – их беспечным создателем. А потом я, как во сне, заказала себе этот треклятый браслет. Из черных аметистов, узкий как змея. Мощнейшее оружие.
Таких не бывает, сказали мне в магазине. Хотя… если найдем – привезем. Я, конечно, даже не надеялась на это. Но случилось – чудо? – невероятное. Продавец тоже изумленно охал: надо же, говорил, никогда таких не встречал.
И я его купила и надела на правую руку. Как те двое, в их вымышленных мирах.
А теперь я сижу в кабинете следователя и уже пятый час отвечаю на его вопросы. Кто думает, что допрос – дело веселое, тот крупно ошибается. Это неинтересное, тягостное и самое главное – никому не нужное занятие. Такова процедура. Мне кажется, что он никогда не закончится, что я так же, как те двое – застряла в одном из карманов вечности, что надо бы выбраться. И снять, ко всем чертям, этот грешный браслет.
А еще я знаю, что далекий автор моей судьбы в это самое время где-то там, в необозримом пространстве, сосредоточенно чешет голову, выдумывая для меня очередное заковыристое прилагательное.
А все что мне сейчас нужно – это просто…
Глагол.